"Гражданин" N 36/37 (310/311)
6-19.12.1997г.
Алексей Губин

С некоторым душевным трепетом приступаю к рассказу о музыкальных улицах нашего города. Я опасаюсь, не придется ли мне быть невольным судьей в щепетильном споре - чья музыка лучше. Сказанное станет более понятным, если мы вспомним, что улица австрийского короля вальса Иоганна Штрауса при переименовании стала называться именем прекрасного композитора Н.А. Римского-Корсакова. Получается, что ария варяжского гостя в опере "Садко" гораздо лучше, чем мелодия вальса "Сказки Венского леса". Петру Ильичу Чайковскому удалось обойти композитора Франца Шуберта, опять-таки выходца из Австрии. Что же до меня, то мне одинаково приятны на слух и "Прекрасная мельничиха" Шуберта и прелестный романс "Я тебе ничего не скажу" Чайковского. Опять-таки, если рассматривать вопрос с политической точки зрения, то ведь Австрия - не Германия, она сама стала жертвой немецкой агрессии...

Следовательно, нам не придется выяснять, кто гениальнее, Моцарт или Сальери. Маститый музыкант Иоганн Себастьян Бах безропотно уступил свою улицу болгарскому революционеру Георгию Димитрову; композитор Людвиг ван Бетховен - пламенному большевистскому трибуну Сергею Мироновичу Кирову; венский композитор X. Глюк - советскому живописцу-баталисту М. Грекову; несравненный сочинитель К. Вебер - суровому чекисту В.Р. Менжинскому, австрийский композитор Франц Гайдн - писателю Александру Серафимовичу, другой гениальный австриец В.А. Моцарт - гениальному художнику И.Е. Репину; пианист - виртуоз Ференц Лист - вдохновенному грузинскому сказителю Шота Руставели и так далее. Ах, нехорошо как-то это все получилось, право же. Подобные переименования невольно стали мишенью для насмешек.

Слава Богу, остались на месте имена Брамса, Вагнера и Генделя. Можно сказать, что им просто повезло. Из других зарубежных композиторов каким-то непостижимым образом удалось просочиться и норвежцу Эдварду Григу. Его загадочное появление на карте города не дает мне покоя, но пока объяснения найти не удалось.

Из российских композиторов, кроме упомянутых выше, в названиях улиц мы встречаем: Александра Алябьева, автора романса "Соловей"; Александра Глазунова, несмотря на его эмиграцию на запад, Михаила Глинки. Михаил Глинка, кстати, побывал в Кенигсберге весной 1834 года, так что он украшает своим именем улицу Калининграда не напрасно. А в ноябре 1864 в Кенигсберге проездом оказался русский композитор Даргомыжский. Если бы об этом примечательном факте знали те, кто переименовывал улицы, то, без всякого сомнения, одна из улиц получила бы его имя. Но - не все потеряно, упущенное можно наверстать.

Да, чуть не забыл. В Калининграде есть еще улица Музыкальная. Почему она стала "музыкальной" -совершенно непонятно. Может быть, по отдаленному созвучию с немецким названием - Мальтезер-штрассе? Но слово "мальтезер" есть прилагательное от названия острова Мальта и к музыке прямого отношения не имеет. А может, на этой улице поселились музыкальные работники, прибывшие в Калининград в первые послевоенные годы? Так бывало. Именно отсюда пошли названия улиц Банковская и Докторская.